Александр Макаров приехал в Москву из Новосибирска по окончании школы в прошлом году. Поступил в Российский Университет Дружбы Народов на факультет журналистики. С детства мечтал стать режиссёром кино, но пока не проходит по возрастным рамкам для учёбы в этом направлении. Однако реализовывает свои творческие таланты в беллетристике и публицистике.
В свободное время Саша пишет стихи и рассказы, читает и занимается футболом. Кроме того, изучает китайский и английский языки. Любимые писатели: Брэдбери, Ремарк и Хемингуэй. Любимые режиссеры: Феллини, Тарковский, Бергман, Вендерс. Он надеется осуществить свою мечту и стать режиссёром и именно журналистская деятельность обязательно поможет ему в этом! Саша считает, что искусство во всех его проявлениях, делает жизнь красивой и гармоничной. И уверен, что именно искусство спасёт мир. ИТАК, ЗНАКОМЬТЕСЬ С НОВЫМ АВТОРОМ!
-Ты точно не перепутал дорогу? Рита наносила на лицо солнце защитный крем, смотрясь в зеркало их новенького кабриолета. — Хуан, правда, ты такой растяпа, ты меня вообще слушаешь? Мы едем уже третий час, я уверена, что ты сбился с пути!
На лице Хуана появилась легкая ухмылка и он почти нараспев протянул: не волнуйся, моя дорогая. День был настолько жарким, что казалось, будто солнце растопит асфальт. Хуан взялся двумя руками за руль и сильнее надавил на педаль газа.
— Так будет лучше обдувать, — оправдывался он перед Ритой. «Так я буду хуже слышать её» — радовался он про себя. Хуан давно усвоил, что жизнь не очень похожа на сказку, гораздо чаще жизненные перипетии объясняются чисто физическими процессами. Но, вопреки всем законам физики, голос Риты пробивался сквозь любые звуковые барьеры, и даже ветер, от которого слезились глаза, не смог заглушить её.
— Хуан, куда ты положил мою помаду? Закончив с кремом, Рите непременно хотелось подправить яркость вытянутых в трубочку губ. — Посмотри в моей сумке, дорогая, — продолжил напевать Хуан. Не оборачиваясь, одним движением руки, похожим на гребок пловца, Рита достала сумку с заднего сиденья, и открыв её, еле сдержалась, чтобы не завопить .
— Боже мой, ну это просто варварство, Хуан, вот скажи мне, что это? Не надо, лучше молчи, я сама отвечу — это бардак. Вот стараешься для тебя, а ты ничего не ценишь! Вот зачем я тебе пришивала отдельные кармашки? Ответишь мне? Не надо, ты не знаешь ответа, а я хотела, чтобы ты клал каждую вещичку в отдельный кармашек. Неужели это так трудно? Кармашек для вещички, чтобы класть вещичку в кармашек. А теперь повтори! — Кармашек для вещички, чтобы класть вещичку в кармашек,
— Хуан еле удержал покорный тон, его грела мысль о неминуемом, которое приближалось всё быстрее. — И больше ты ничего не хочешь мне сказать? Не унималась Рита, ей нужно было видеть, что Хуан признает её правоту и осознает свою ошибку. — Прости меня, дорогая,- пытался вернуть певчий мотив своим словам Хуан.
Рита, фыркнув носом, снова повернулась к боковому зеркалу и достала помаду. Пока Рита была занята усовершенствованием форм своего рта, Хуан вдали увидел долгожданный пляж. И синхронно с тем, как пролетали километры до конечного пункта, в голове Хуана пышным маскарадом мелькали воспоминания об их совместной жизни с Ритой.
Уже целый год прошел с момента их свадьбы и целый год прошел с момента появления у Хуана мыслей о самоубийстве. Переехав к нему, Рита немедленно объявила о «времени перемен». Она вымыла и вычистила каждый сантиметр его дома, потом нарисовала краской на полу стрелки, по которым мог передвигаться Хуан и начинала жутко вопить, если его нога ступала мимо проложенной территории.
«Бардак, бардак, везде бардак» — постоянно тараторила она. Даже когда в доме закончилась пыль, Рита не успокоилась, она начала раскладывать все вещи по отдельным отсекам, потом эти отсеки она засунула в коробки, которые велела перенести в гараж. Вскоре все вещи из домабыли перенесены в гараж, абсолютно все вещи — от зубочисток до холодильника. Рита повесила на кухне «график выгрузки вещей», согласно которому Хуан должен был в определенное время дня вытаскивать из гаража ту, или иную вещь, будь то ватная палочка или двуспальная кровать, и нести на место, указанное Ритой.
От постоянного перетаскивания вещей из гаража и обратно, Хуан перестал спать, мучаясь от боли в спине, однако, один плюс во всем происходящем всё-таки был — Рита перестала горланить «бардак, бардак» и каждый раз, после очередной вещи, отнесенной на место, она довольным тоном произносила: «Вот теперь порядок».
Теперь, ведя машину по дороге к пляжу и вспоминая их семейный быт, Хуан все больше и больше раздувался от злобы. И если бы не возглас Риты, возвещавший об их прибытии, он наверное бы, взорвался, запачкав кровью и Риту и их новенький кабриолет. Хуан остановил машину, помог выйти Рите, а сам принялся открывать багажник. Рита, постелив на песке полотенце и надев парео, начала вертеться вокруг себя, пытаясь определить, под каким углом загар ляжет ровнее всего.
— Хуан, я надеюсь ты не забыл зонт? Неси его скорей сюда, почему я должна вечно из-за тебя терпеть? Рита нашла идеальное положение и закрыла глаза, чтобы её веки после загара совпадали по цвету с остальными частями тела.
— Да, дорогая, уже несу,- радостно ответил Хуан. «Наконец-то воспитала»,- подумала Рита, как вдруг рядом с ней приземлилось что-то очень большое. Она быстро открыла глаза. Посреди пляжа, прямо над ней возвышалась ёлка, которую они ставили на новый год, а рядом с ёлкой, уперев руки в боки и улыбаясь, стоял Хуан.
Рита от удивления настолько широко раскрыла рот, что, казалось, в этот момент туда легко поместилась бы голова Хуана. — Что все это значит? — Во весь голос завопила она. — Вот теперь порядок, дорогая, — ответил Хуан и быстрым шагом пошёл к их кабриолету.
— Сумасшедший, идиот, варвар,- разносились ругательства Риты по всему пляжу, но Хуан уже не слышал их. Он запрыгнул в кабриолет, и надавил, что есть силы, на педаль газа. Уже через несколько секунд пляж полностью скрылся из виду. Хуан не знал, куда он едет, но он точно знал, что доберется туда, где больше никогда не увидит Риту.
Машина летела по трассе с максимальной скоростью, а Хуан, достав свою сумку с заднего сиденья, вытряхивал вещи из пришитых кармашков прямо на дорогу. В голове у него вертелась лишь одна мысль «Вот теперь порядок, дорогая, вот теперь — порядок».
